С самими спасателями мы тогда смогли встретиться примерно в полдень. Именно так мы и договаривались заранее. Тогда же нам показали нашего гида. Это был молодой человек с немалым опытом восхождений. Да уж, скажу, что я тогда и вправду был немного удивлен, что такой молодой и уже имеет опыт восхождений. Но здесь и вправду важен не возраст, а опыт и еще раз опыт. Помню, что тогда нас уверяли, что льда на самой горе не так уже и много. Зато выпал снежок и ледорубы даже вполне возможно и не пригодятся нам. Со спасателями мы тогда обожгли наш примус. Затем мы примерно полтора часика ждали нашего проводника. Он нас на своей машине отвез на поляну Азау. Тогда же нам посчастливилось прокатиться на канатке. Все обошлось вполне спокойно, без каких-либо приключений. А в горах «без приключений» намного лучше, нежели с приключениями. Затем мы еще проехались на кресельной дороге в сторону станции «скалы Гарабаши». Скажу, что лично для меня как для горнолыжника скалы без снега совершенно не впечатляют. Более того, они оставляют какое-то угнетающее впечатление. Больше скажу, кажется, от таких бесснежных скал веет чем-то черным и мистическим. И становится даже не по себе. Тогда-то и произошло нечто странное. Хотя, может, и нестранное, просто мне тогда без снега все казалось немного необычным. В общем так получилось, что гид встретил своего старинного друга и потому остановился поговорить с ним, а нам сказал продолжить подниматься вверх, а он, мол, скоро догонит.
Что касается эльбрусского ледника, то он начинался за самой ледовой станцией. Там текли открытые ручьи. Лед был перемешан с камнями и практически полностью покрыт вулканической пылью. Скажу, что сам пейзаж казался каким-то скучным и даже однообразным. Так гребень шел за гребнем. Кроме того, в это время погода почти всегда довольно-таки пасмурная. Нам помогли тогда не заблудиться все те люди, которые спускались с вершины к канатке. Но все же нам удалось свернуть немного не в ту стороу и в результате мы оказались в зоне ледниковых трещин. Один из наших попутчиков даже угодил в одну с таких трещин. К счастью, трещины были небольшими, но все равно намочил ноги, что немного неприятно. Интересно, что через тридцать минут ходьбы ноги у него согрелись и практически полностью высохли. Сам приют мы смогли увидеть примерно через час ходьбы. Скажу, что очень помогли нам тогда тренировки в предыдущие наши дни. Так шли мы и вправду если так можно сказать на легке и почти не делали остановки. Наши ноги работали можно сказать в автоматическом режиме и при этом (что не могло не радовать) не уставали. Когда мы приблизились к самому приюту, то заметили, что дороги там нет. Так нам пришлось взбираться наверх по крутому склону, который был завален камнями, а также изрезан ручьями. Но и это препятствие мы смогли преодолеть.
Хижины спасателей были расположены на том месте, которое принято называть «Скалы спасателей». Они представляли собой небольшие вагончики, размер которых равен три на два. Я тогда едва мог представить как там поместятся пять человек. Сама хижина находилась на скальной гряде неподалеку приюта. И туда нужно было подняться. Странным было, что и туда не было дороги. Конечно же, за все эти годы можно было и расчистить проходы. Я про это подумал, но, конечно же, не озвучил. Вокруг самой хижины было много камней. Кроме того, здесь стояли полукруглые горные палки. Возле самой хижины нас ожидало разочарование. Так выяснилось, что сама хижина занята, и при этом освобождать ее никто не планирует, по крайней мере, в ближайшее время. Когда мы говорили про нашего проводника, то нам в ответ сказали, что они не знают кто это. Итак нам нужно было просто ждать когда он таки появится здесь. На то время поднялся сильный ветер, а мы стояли на скале и ждали нашего проводника. Тогда он нам казался настоящим спасателем. Когда уже стало очень холодно, мы приняли решение поставить палатку. Наверное, это было самое безумное за последнее время решение. Стоит сказать, что наша палатка была не очень-то приспособлена к условия высокогорной местности. Зато в ней была сетка для комаров. Что касается формы палатки, то и она не была не приспособлена защищать от ветра. Так сам тент был прикреплен не на внутренних дугах, а на внешних стойках. Пока два восходителя ходили за водой, то мы пытались хоть и безуспешно поставить палатку. Так как ветер был просто-таки свирепым, то сделать это только вдвоем было действительно непросто. И вот наконец подошли с водой наши восходители. Теперь попробовали установить палатку вчетвером. Это оказалось намного проще. Чтобы палатка лучше стояла, края палатки закрепили с помощью камней. А в некоторых местах и вовсе укрепили ледорубом. Так примерно за двадцать минут нам удалось поставить палатку. Правда, немного неровно, но таки установили. Потом поочередно начали залезать в палатку и одеваться, так как хотелось хоть немного согреться. От проделанной работы и теплых вещей стало намного теплее. А еще согревала мысль, что нам таки удастся подняться на вершину горы. За все это время вода понемногу начала превращаться в лед. Так выход жидкости с каждой бутылки составлял примерно литр. Теперь же нам нужно было как можно оперативнее приготовить на морозе пищу. И это при очень низкой температуре и сильном ветре. Но деваться-то некуда, пришлось, что называется, брать себя в руки и готовить. И высота, на которой мы на то время находились, была нешуточная – более четырех тысяч метров, а если говорить точнее, то четыре тысячи двести пятьдесят метров. И такое приготовление еды оказалось и вправду непростым занятием. По крайней мере, сложнее, чем предполагалось. Так примус то и дело задувало ветром. И потому нам пришлось даже построить специальную ветрозащитную стенку. За ней он мог хоть как-то гореть. Кроме того, на сильном морозе и пронизывающем ветру отказывался нагреваться котелок. И это только расстраивало нас. Так сверху плавали льдинки, а в середине вода покрывалась пузырьками. В итоге таки решили кипятить воду в кружках. Потом воду с кружки выливали в миску с вермишелью быстрого приготовления и быстренько пока горячее все это съедалось. Ближе к восьми стало совсем темно. Все мы устроились в палатке. Закончили нашу еду гематогеном, а также разными таблетками от горной болезни. А потом, конечно же, отправились спать. Кто бывал в подобных условиях, то прекрасно знают, что уснуть на такой высоте и еще при сильном ветре, когда палатка что называется ходит ходором просто нереально. Голова не получает необходимого кислорода. В общем, сна не было тогда ни у кого из нас. Некоторое время говорили, рассказывали друг другу разные сказки. Однако потом и это надоело. С одной стороны хотелось выспаться, а с другой мозг работал и отказывался слушать. А вскоре и вовсе почувствовали подходы той самой коварной горной болезни. Скажу, что физически это было очень непросто. Так голова что называется раскалывалась, а глаза словно выпирало с орбит. Но еще хуже тогда было в психологическом плане. А уж тем более, что этому способствовала погода. Так мороз еще больше усилился, ветер выл так, что становилось страшно. Тент нашей палатки то и дело рвало и трепало во все стороны. Тогда у меня появилась какая-то непонятная злость. Так сразу я злился а себя, а потом на всех вокруг меня. Мы все лежали с закрытыми глазами и ворчали, что кто-то не так повернулся, а кто-то кого-то и вовсе толкнул. Уснуть у меня тогда получилось ближе к четырем асам утра. Скажу, что ту ночь я не забуду никогда. Помню, что и сны тогда были у меня просто-таки ужасные. Так мне снилось, что со мной прощалась семья и сын спрашивал зачем я отправился в горы.
Итак, я проснулся в ужасном настроении. Зато погода немного улучшилась. Так ветер немного успокоился и выглянуло солнышко. Так впервые за все время я смог насладиться окружающей красотой мира. Было такое ощущение, что мы находимся выше Кавказа. Настроение на тот момент улучшилось и даже появилась надежда, что восхождение таки будет успешным. Именно в этот день мы должны были подняться в сторону скал Пастухов. Это нужно было для акклиматизации. Про нее нам сказал проводник, который, к счастью, нас нашел. Итак, все мы дружно надели кошки и отправились в дорогу. Скажу, что тогда в кошках по леднику мне пришлось идти первый раз. И это намного проще и к тому же приятнее, чем может казаться на первый взгляд. Так ноги словно сами цепляются за склон и нет такой необходимости думать как правильно поставить ногу. Скажу, что данный процесс мне чем-то даже напоминал хождение по бездорожью в кирзовых сапогах. Правда, чем выше я поднимался, тем идти было все тяжелее. А на подходе к скалам, погода и вовсе испортилась. Тотчас и настроение мое пропало. Тогда понимал, что у меня больше нет желания продолжать идти. Так я присел и почувствовал, что в моей голове одна сплошная пустота. На то время видимость упала что называется ниже некуда. Радовало то, что там не заблудишься. Так склон, по которому нам приходилось идти, с обеих сторон был огорожен скальными грядами. Так даже если будет такое желание, то не сможешь заблудиться. Там немного отдохнув я продолжил свой подъем. Делаю несколько шагов, и останавливаюсь. Тогда я почувствовал, что мне и вовсе стало нехорошо. Мне преодолевала горная болезнь, и я решил таки начать спуск. Как только я оказался в базовом лагере, то встретил там опытных альпинистов. Они мне посоветовали мне спуститься вниз, побыть там некоторое время, попробовать подниматься до четырех тысяч метров и позе если самочувствие позволит, повторить попытку. Но это меня не могло устраивать, так как совершенно не хватало времени и потому я решил прислушаться к мнению опытных альпинистов и что называется не испытывать свою судьбу, а повторить попытку взойти на вершину Эльбруса в следующем году, когда я буду лучше подготовленным.
И вправду тогда непросто было разобраться, где, собственно, находятся те самые скалы Пастухова, так как на тот момент все напрочь заволокло туманом. Кроме того, начал идти сильный снег. Примерно через два часа уже можно было увидеть груды камней. Это и были Скалы Пастухова. Мы с другом дожидались остальных восходителей уже внизу. К счастью, у всех остальных все прошло довольно-таки удачно. А самое главное – то, что все оказались живыми-здоровыми. Тогда мы порадовались за своих попутчиков как за себя.
Скажу, что когда спускались вниз, то ощущения были и вправду приятными. Тогда, помню, мы с удивлением смотрели на всех тех, кто приехал сюда, чтобы прокатиться на канатной дороге. Они на высоте три тысячи метров глотали воздух как рыбы. Нам же тогда казалось, что там воздуха не мерено. Так они нас не понимали, а мы их не могли понять. Зато на самой поляне Азау торговцы отлично понимали, что нам нужно. Таких как мы им приходится встречать ежедневно. Нас ждал очень вкусный ужин и отдых. А про что еще можно мечтать после такого изнурительного восхождения?
Было ли мне тогда обидно, что так и не смог взойти на вершину горы? Если скажу, что я в восторге от всего, что произошло, то, конечно же, это не будет похоже на правду. И потому скажу так. Конечно же, взойти на вершину Эльбруса – мя давняя мечта и цель. Но все же благополучие моей семьи мне намного важнее. И потому пусть сейчас я и не смог осуществить свою мечту, но в дальнейшем я таки непременно поднимусь на вершину Эльбруса. Пусть это восхождением было просто тренировкой для меня. В будущем же я буду знать, каких ошибок не допускать и что нужно делать. В любом случае хочу сказать, что горы стоят того, чтобы там побывать и прочувствовать все это на себе. Горная местность – это нечто. Но для меня лично намного важнее пеший подъем, чем, скажем, подъем по канатной дороге.
Comments are closed