После этого срыва начались и другие срывы частников группы. Так я успел заметить срывы Алексея и Жени. Может, был кто-то еще. Но все они были с ледорубами в руках и потому смогли вовремя остановиться. Разумеется, о продолжении пути речь тогда не шла. Мы направились в сторону той самой спасательной морены. В общем-то это и можно считать неким рецептом восхождения по лавовому потоку. Так пока можешь идти по снежнику, продолжай идти, а если вдруг понимаешь, что становится действительно круто, иди на морену. Она всегда рядом и к тому же всегда проходима. Есть, правда, некоторые нюансы с какой стороны обойти какие скалы, но все же выбор маршрут сложным я не назову. А дальше была просто работа, притом не из простых. Нужно было что называется пахать. Один из инструкторов повел вниз восходительницу, которая уже сдавалась и потому не считает нужным продолжать подниматься на вершину. Что же, отговаривать никто ее не взялся, все было принято как должное. Напрасно инструкторы уговаривали еще двух восходительниц продолжать идти. Они твердо решили также спускаться. Мне также было непросто, но скажу, что мне не было легко за все эти подъемы. Было тяжело в разной степени. И на этот раз было еще тяжелее, чем прежде. И в первую очередь по той причине, что я так и не долечил свой бронхит. Плюс был очень быстрый темп. По крайней мере, он был быстрым для меня. И к тому же мне тогда мешала веревка, которую пришлось нести на высоту пять тысяч триста метров. А потом я принял решение таки воспользоваться своими мозгами. Тогда я и еще один участник восхождения собрали небольшой митинг и предложили оставить веревки здесь. Нас тогда инструктор предупредил о возможной потере снаряжения и при этом потребовал у нас обоснований. Я тогда был готов к такому повороту дел и решил, что выше нам веревки не будут нужны. Место это довольно-таки приметное. А вот одна из наших попутчиц почему-то настаивала, чтобы мы продолжали нести веревки. В результате веревки таки здесь остались, а мы продолжили путь. Но самое удивительное – то, что позже они таки были применены. И именно в том месте, где были оставлены. Однако это произошло уже на спуске. В лидирах тогда был Виктор. Он шел довольно-таки быстро и даже можно сказать размашисто. Более мелкая Катя не могла попасть в следы. Она то и дело уговаривала ребят не торопить ее. По крайней мере, не так сильно торопить. Было впечатление, что все идут каждый на своей волне.
Что было дальше? Дальше помню цепочку людей, которые уходили далеко в туман, в никуда и где-то там исчезали. И вправду исчезали из поля зрения, так как на вершине площадка немного выполаживалась. И те, куда туда попадали, словно терялись для идущих.
И вот уже последние довольно-таки пологие метры перед самой вершиной. Дыхания, кажется, уже не остается. Оно восстанавливалось, но очень медленно. Однако на нем все-таки можно было идти. И мы благодаря Богу таки смогли подняться. С радостью обнимались, поздравляли друг друга и фотографировались. На то время и вправду было ветрено холодно и никакой видимости. Вершина нас встретила не очень радужно, но таки встретила. В общем, отправились обратно. Незадолго до того времени как на спуске смогли найти веревки потеряли очки одного из участников группы. А запасных у него не было. Тогда даже пришлось выделить групп для спасательных работ тех самых линз. Для этих работ троим добровольцам выделили веревки. Остальные отправились дальше. В итоге все прошло как нельзя лучше и удалось отыскать потерю. Во время спуска не обошлось и без приключений. Так уже получилось, что Женя опять-таки едва не сорвалась. Благодаря успешным задержаниям с ней все было в порядке. Но теперь она решила идти более осторожно и медленнее. Когда спускались, то случился еще один не очень приятный эпизод. Он лично для меня заслонил все предыдущие. Так со мной начала говорить Люда. Дело в том, что не так давно так уж случилось, что она по непонятной для меня причине обиделась. С тех пор перестала говорить со мной вообще. А тут вдруг попросила помочь с ледорубом. Я, конечно же, не мог ей отказать и помог.
Итак, мы таки спустились. Сразу же захотелось выпить горячего чая. Что, собственно, с удовольствием и сделали. Поужинали, поговорили и отправились спать.
Вот уже и двенадцатый день как мы в горах. Скажу, что даже не верилось. Такое ощущение, что только вчера сюда приехали. А с другой стороны, столько всего за это время произошло. В этот день нам нужно было идти вниз два километра, не меньше. Итак, мы довольно-таки быстро сбежали по морене, вышли на ледник и, конечно же, связались. Я как и раньше был лидером во второй связке. Тогда я насчитал с десяток трещин, не меньше. Сейчас говорю не про те, что видно складкой в снегу, а которые можно увидеть по проваленному бездонному следу. Однако участники нашей группы никаких эмоций не высказывали. Деловито обходили. В некоторых местах просто перепрыгивали или же просто перебегали. Тогда же мы смогли встретить одну едва живую коммерческую группу. На контрасте были горды собой. Когда же мы вышли на гребень, то поспешили развязаться. При этом сняли свои кошки и упаковали веревки. Тогда один из участников группы сказал про свою новую потерю. Скорее всего, она случилась на месте стоянки на перевале Ирик-Чат.И в этот раз пострадал его плэер. Одна небольшая группа инициативных восходителей туда отправилась, чтобы первыми его найти. Однако обнаружить вещь удалось на следующий день. Он был не на перевале, а в рюкзаке одного восходителя. Тогда нашу команду разделили на тяжеловесов и быстроногих. Задача тех, у кого быстрые ноги – как можно скорее спуститься, все разведать и решить все самые важные вопросы. Нашей ж задачей было забрать заброску. В ней находились вещи половины группы. Их нужно было спустить в тот самый нарзан. Скажу, что с заброской нас ожидали сюрпризы. Так ее долго не могли найти. А когда нашли, то выяснилось, что не мы первыми ее нашли. До нас там немного порылись мыши. В общем, грызуны есть грызуны. Что смогли, прогрызли. Но ничего, что здесь уже поделаешь.
В итоге наша команда под нарзан смогла спуститься примерно в семь вечера. А вот быстроногие сюда смогли подняться ближе к восьми. К тому времени мне удалось найти источник нарзана на нашей стоянке. Затем у нас был что называется пир на весь мир. Много говорили, ели, смеялись. В общем, радовались жизни как могли. После такого пира я отправился в палатку, лег и тотчас уснул словно младенец.
Comments are closed