Когда я позже поднял глаза, то смог увидеть, что слева вышло холодное солнце. Впереди же заканчивались скалы и начинался купол. Это и есть последний участок перед самой вершиной. У подножья одного из скальных островков тогда нас и остановил наш инструктор. Тогда мое самочувствие было не весьма хорошим. Так голова сильно болела, а сердце учащенно билось. Хотя прежде подобных проблем с сердцем у меня не было. Неподалеку нас оказалось всего несколько человек. Что касается остальных, то они куда-то исчезли. Скажу, что местечко там было какое-то неудобное. Так не было толком где присесть. А когда отдышался, то понял, что вот она та самая горная болезнь и я у нее на крючке. Так у меня появилась какая-то сонливость. Она была очень близкой к апатии. Мое тело было очень вялым, а в макушке был и вовсе какой-то холодок. В общем, состояние было не из лучших. Тогда я начал без перебоя зевать. А инструктор мне напомнил, что спать нужно вечером. И вот мы все вместе собрались. Так как вышедшее из-за туч солнце что называется беспощадно палило, я одел специальные очки и нанес на открытые участки тела солнцезащитный крем. На отметке пять тысяч двести метров таки не выдержали и начали фотографироваться. Все же высота серьезная и неизвестно как там будет дальше. По рации узнаем про то, что нескольким нашим восходителям стало плохо и они спускаются вместе с гидом. А некоторые начали нас тогда догонять. Наш инструктор разрешил сделать так называемый решающий рывок. Олин из гидов должен был оставаться в этом месте, чтобы принимать, а также направлять отдыхающих и вместе с тем стеречь рюкзаки, которые мы могли там оставить. Все же назад возвращаться этой же дорогой. Я тогда задержался. Хотелось как можно лучше отдохнуть и последовать за инструктором. Так все же надежнее. Один из попутчиков было заметно, что отлично себя чувствует и быстренько поднимается на вершину. Я за него, конечно же, был очень рад. Опять-таки как говорится кому как повезет. Кто-то может очень хорошо подготовиться в физическом и моральном плане, а вот организм не будет готовым воспринимать высоту. А у другого менее подготовленного физически организм, наоборот, окажется более податливым к высоте.
Что касается лично меня, то я тогда пришел к выводу, что дополнительный отдых мне ничего не даст, в любом случае лучше не станет и необходимо подниматься. Тогда я на всякий случай таки решил поинтересоваться нет ли у гида аптечки с необходимыми лекарствами. На это инструктор мне сказал, чтобы я не волновался, ведь если даже скололо в области сердца, то это не так и страшно, а уж тем более. Если я не страдаю сердечными заболеваниями. Он поставил в свой плеер музыку и мы потихоньку продолжили подниматься наверх. После восхода ветер действительно стих. Инструктор тогда шел небыстро, но я уже в самом начале подъема из-за нехватки кислорода почувствовал, что больше нет сил идти непрерывно и хоть иногда, но все же приходится делать остановки и отдыхать. Так как заблудиться здесь невозможно, то инструктор немного ускорился и пошел в своем обычном темпе. Я же тогда постарался не обращать внимание на симптомы гипоксии. Однако через некоторое время я понял, что кислорода мне совершенно не хватает. Мое самочувствие было просто ужасным. С каждым шагом мне становилось все хуже и хуже. Я то и дело обессилено обвисал на палки, наваливался своими плечами на палочки, делал двадцать-тридцать вдохов-выдохов. И казалось бы, рюкзак более-менее легкий, да и гол не очень крутой, а вот мне идется непросто. И тогда мне нужна была особенная тактика. Ее я выбрал без особых раздумий. Он был по стереотипу так называемой качалки: подход-отдых. Тогда я принял решение идти некими сериями по тридцать шагов, а потом уже отдыхать. Дело в общем-то шло, хоть и с трудом. Так угол становился все круче, а снег то и дело проседал под ботинками. А это в свою очередь укорачивало шаг и дополнительно расходовало силы для поддержания равновесия. Со временем усталость только накапливалась. Так мозги то ли распирало, то ли втягивало. И снова кололо сердце, а я не спеша шел по следам инструктора. Было ощущение, что камни у вершины совершенно не приближаются. Хотя на тот момент я себя и вправду очень плохо чувствовал. А позже я и вовсе решил взвесить все за и против, чтобы таки понять что же делать дальше. Все проанализировав, я понял, что мне и плохо, но не настолько, чтобы спускаться вниз. В общем. Нужно продолжать идти. Когда-то таки смогу дойти непременно. Вот так и шел и старался при этом не оборачиваться. В самом начале шел по двадцать пять шагов, а потом решил таки сбавить темп и идти по двадцать шагов. А вот голова стала болеть еще сильнее. Но больше всего меня тогда беспокоил кислородный голод. Со временем я начал намного хуже соображать. Примерно с середины купола я вообще перестал думать о чем-либо, просто шел и считал свои шаги. При этом понимал, что важно контролировать равновесие. Даже не помню как начали приближаться камни. Но позже выяснилось, что это еще не конец а еще предстоит идти и идти. На то время практически все уже поднялись. Я понимал, что теперь намного проще дойти, нежели вернуться. Хотя серия сократилась до десяти шагов. Мое самочувствие было хуже некуда. Сердце ныло еще больше. Совершенно незаметно исчез сам склон и передо мной открылась плоская площадка вершины. Не спеша я подошел к скале и что называется рухнул спиной на камни неподалеку них.
И вот я уже на вершине. Даже не верится, что я смог сюда дойти. Что я тогда чувствовал? Прежде всего, это было чувствовал облегчение. Облечение от того, что больше не нужно никуда подниматься и что-то преодолевать. Что касается моего состояния здоровья, то немного полегчало, но не совсем. Я сел и осмотрелся. Слева мне посчастливилось увидеть вдалеке горную цепь, которая очень напоминала зубья пилы. Кто-то из попутчиков тогда мне сказал, что это видно Казбек. Отдаленный Казбек я тогда так и не смог разглядеть. Зато обратил свое внимание на гору примечательных очертаний. Она находилась ближе и просматривалась лучше. Скорее всего, это была Ушба.